Совет Федерации предлагает рассмотреть вопрос о введении налога на цифровые услуги (digital service tax) https://ria.ru/20200520/1571747330.html, предусматривающего налогообложение в стране нахождения потребителей цифровой продукции, который по сути является «цифровым акцизом», т.е. простым в администрировании налогом с оборота, введение которого принесет дополнительные бюджетные поступления, повысит стоимость цифровых услуг для российских пользователей и создаст торговый барьер для иностранного цифрового бизнеса. Его цель – обеспечить нейтральность в налоговой нагрузке между цифровым и традиционным бизнесом – невероятно сложная задача, как теоретически, так и практически.

Подобные налоги уже ввели у себя ряд стран ЕС, например, Великобритания и Италия, которые являются значимыми рынками для преимущественно американских цифровых корпораций: интернет-поисковиков, социальных сетей и интернет-платформ. Уплаченный налог на прибыль в зарубежных странах-рынках сегодня является несоразмерно низким относительно прибыли, соответствующей уровню виртуального присутствия через взаимодействие с пользователями цифровых продуктов, сбор и анализ их данных. Вместо этого глобальная прибыль оседает в низконалоговых, но высококонкурентных юрисдикциях и офшорах, где размещены ключевые нематериальные активы корпораций. В условиях пандемии цифровые гиганты находятся в противофазе кризису и получают дополнительную прибыль от вынужденного перехода человечества в цифровую реальность, что обостряет дискуссию. Так, по заявлению ее министра финансов Франция недавно вернулась к обсуждению такого налога, хотя до этого отложила его в связи с позицией США, что такой налог будет рассмотрен как торговый барьер, что противоречит нормам ВТО.

Налог на цифровые услуги символизирует собой капитуляцию идеи международного консенсуса в отношении налогообложения глобальной прибыли в условиях цифровизации. Последней надеждой достижения консенсуса остается площадка ОЭСР, где форсированными темпами движется проект по выработке согласованной международной позиции, которая, по сути, сводится к «цифровой сделке» США с миром. При этом весьма вероятно, что к моменту достижения этого консенсуса по всему миру стихийно возникнут «цифровые акцизы», которые имеют ту же цель – обложить прибыль в стране-рынке, но достигают ее грубым и неточным способом. Тогда придется разрабатывать систему устранения двойного налогообложения, которая бы позволила сосуществовать этим двум системам, что еще сильнее усложнит и так запутанную ситуацию.

Россия, являясь быстро растущим рынком для глобальных цифровых компаний, может рассмотреть введение такого налога, поскольку дополнительные доходы, вероятно, превышают потери эффективности от него, однако, для этого как минимум следует согласовать методологию на уровне ЕАЭС, иначе новый «цифровой акциз» неминуемо исказит условия единого рынка. Необходимо также проделать «подготовительную работу» по устранению имеющихся барьеров от несогласованного ранее введения НДС на цифровые услуги в России и странах-партнерах по ЕАЭС. Кроме того, страны ЕАЭС и СНГ с русскоязычным населением являются ключевым зарубежным рынком для экспансии российских цифровых платформ, таким образом, несогласованные даже на региональном уровне односторонние меры налоговой политики навредят российскому ИТ-сектору.

Иными словами, на первый взгляд простой «цифровой налог» открывает обсуждение целого «клубка» методологических проблем и противоречий в налоговой политике, который либо надо быстро распутать, либо он запутается еще сильнее.

Николай Милоголов, ведущий научный сотрудник Центра налоговой политики НИФИ Минфина России